Содержание
Как увеличить высоту транца на ПВХ лодке своими руками — статьи компании Roger
Моторная лодка ПВХ с транцем – востребованные и практичные модели, конструкция которых позволяет устанавливать двигатели и передвигаться на водоемах с большой скоростью. В зависимости от производителя и модификации, плавсредства могут поставляться как со стационарным, так и съемным транцем, требующим правильной установки. На рынке представлены разные виды этого элемента, особенности которого напрямую влияют на способ монтажа и нюансы эксплуатации. Например, лодочные моторы с удлиненной вертикальной частью, в большинстве своем требуют жесткой фиксации и увеличения высоты расположения транца. Именно поэтому, многие пользователи задаются вопросом о том, как нарастить транец на лодке ПВХ
Виды
Навесные транцы представлены на рынке разными видами, отличающимися функциональными возможностями, назначения и материалом, из которого их производят. По функционалу выделяют транцы стандартные, регулируемые по наклону и складные.
В зависимости от мощности устанавливаемого мотора, транцы могут быть как под маломощные двигатели до 5 лошадиных сил, так и под массивные высокопроизводительные модели, мощностью 15 л/с. По материалу изготовления выделяют два вида: пластиковые изделия и модели, производимые из водостойкой морской фанеры. Оба варианта удобные в применении и прочные, поэтому каждый владелец плавсредства решает, что ему больше подходит исходя из личных предпочтений, мощности двигателя, финансовых возможностей и особенностей эксплуатации лодки.
Как правильно закрепить транец
Стандартно, фиксация навесного транца на лодке, поставляемого в комплекте с плавсредством, осуществляется путем его подвешивания на кормовой части и фиксации леерными шайбами.
Чтобы самому нарастить транец на лодке ПВХ и надежно его зафиксировать, можно использовать следующие варианты:
С помощью специальных бобышек или рым, выполненных в форме скобы, имеющих плоскостное основание. Их приклеивают с помощью строительного фена на материал корпуса для того, чтобы в последующем они удерживали зацеп, а также большую скобу, которая соединяется с транцем с помощью шайб, гаек.
С помощью шнурования, для которого применяют особый накладной элемент с клеевой основой и колечками для шнура. Так как при таком методе крепления задействована вся ширина транца, способ шнурования считается наиболее надежным. Вся нагрузка распределяется на конструкцию равномерно, что позволяет получить максимально стабильную устойчивость мотора. Единственный недостаток этого метода – длительность монтажа.
Как нарастить транец на лодке ПВХ
Для того чтобы нарастить транец на лодке ПВХ своими руками можно использовать несколько способов. Самым надежным станет приобретение специальных накладок. Это запатентованное решение позволяет увеличить высоту на 25 мм и более. Кроме того, многие пластины имеют Г-образное исполнение, которое дает возможность менять положение лодочного двигателя и подбирать наиболее оптимальный для передвижения вариант с фиксацией выбранной высоты. Единственный минус этого способа – необходимость финансовых расходов.
Те, кто не хочет тратиться на заводские накладки, применяют следующие варианты:
Наращивают поверх родного транца деревянную планку, толщиной 30–35 мм, и зафиксировать ее по внешним струбцины с помощью брусков.
Но, такой метод имеет свои нюансы. Во-первых, он подходит только для моторов небольшой мощности. Во-вторых, он требует сверления отверстий в родном транце под крепежные болты.
Устанавливают усиленную планку, изготовленную из листового металла и деревянной вставки, толщиной 40 мм. Такая конструкция фиксируется на транце с помощью болтов и гаек, и подходит для мощных моторов.
При самостоятельном наращивании транца, главное правильно определиться с высотой. Только в этом случае сможет развить максимальную скорость.
RIVER STAR ☆| Лодки из полиэтилена и полипропилена
телефон и WhatsApp:
+7 9600 304 888
электронный адрес:
Проектирование и производство лодок, катеров, аэроглиссеров, снегоходных саней, жилых модулей и других изделий из полиэтилена низкого давления и полипропилена
О материале
Полиэтилен низкого давления (ПНД)
ПНД прочный материал, выдерживающий сильные ударные нагрузки, не раскалывается и не сминается.
Полиэтилен стоек к ультрафиолетовому излучению и воздействию различных химических веществ, масел и растворителей.
Легко обрабатывается обычным инструментом.
Морозостоек до температуры -80 градусов.
Ремонтопригоден, любые случайные пробоины или повреждения, корпуса можно заделать в полевых условиях.
Блок-сополимер пропилена
Блок-сополимер полипропилена более жесткий материал, по сравнению с ПНД, но по прочности практически не уступает полиэтилену низкого давления.
Полипропилен стоек к ультрафиолету и абсолютно нейтрален к щелочам, кислотам, солям и маслам, полипропилен не обрастает в воде.
Полипропилен хорошо выдерживает как высокие температуры, до +140, так и низкие до -30 градусов.
Ремонтопригоден в полевых условиях.
Наши лодки непотопляемы!
Полиэтилен низкого давления и полипропилен имеют положительную плавучесть!
Поэтому, даже полностью затопленная лодка, в любом случае остается на плаву!
Цветовая гамма
При постройке лодки можно комбинировать цвета материала
Полиэтилен низкого давления
Полипропилен
Наши модели
Катер «Predator»
Катер с водометом, длиной 6м, шириной 2,15м, высотой борта 0,8м. Спроектирован и построен для перевозки грузов и пассажиров по горным рекам.
Смотреть подробнее
Полу-баллонная лодка
Лодка, длиной от 3,5м, ширина на миделе 1500мм, высота борта 650мм. Сочетает в себе преимущества баллонных и корпусных лодок.
За счет плоских бортов в кокпите, значительно увеличена полезная площадь. Управление с румпеля, возможна установка консоли с дистанционным управлением.
Смотреть подробнее
Проект лодки из ПНД Север 420
Проект лодки из ПНД Север 420 для самостоятельной постройки. Лодка в капотном и консольном исполнении.
Смотреть подробнее
Катер тримаран с рубкой
Катер тримаран длиной от 6м. Закрытая рубка защитит от непогоды, а благодаря тримаранным обводам, катер будет уверенно передвигаться при сильном волнении.
Катер Bearded Barracuda 5,8м
Катер с тоннелем Bearded Barracuda длиной 5,8м, шириной 1,9м. Можно бесплатно скачать чертежи!
Смотреть подробнее
Джет-Багги
Быстроходная двухместная лодка, оснащенная водометом, для передвижения по порожистым и горным рекам.
Смотреть подробнее
Болотоход Лотос
Лодка болотоход оригинальной конструкции, с тремя вариантами компоновки кокпита
Смотреть подробнее
Лодка на заказ
Вам не подходят наши лодки? Разработаем лодку вашей мечты!
Вам нравится лодка на картинке из интернета или вы имеете свое представление об идеальной лодке — напишите нам и мы сделаем модель по вашим требованиям.
Проектирование лодки начинается с компьютерного 3D моделирования в натуральную величину, которое позволяет «увидеть» лодку еще до постройки и внести какие либо изменения на самой начальной стадии строительства.
После создания 3D модели и внесения необходимых корректировок, все детали лодки раскладываются на плоскость в натуральную величину.
Детали большого размера делятся на части, исходя из размеров листов. Всё сохраняется в файл, который может быть выслан по электронной почте. Далее файл передается на производство, где на фрезерном станке с ЧПУ вырезаются детали лодки. Полученные детали сразу готовы к сборке.
Вы можете приобрести проект на любом этапе:
1. Купить чертежи деталей
в электронном виде и сделать раскрой и сборку лодки самостоятельно.
2. Купить «конструктор»
— набор раскроенных деталей для самостоятельной сборки лодки.
3. Заказать сборку лодки
по вашему проекту и получить готовое изделие.
Нужно понимать, что не каждый корпус возможно воплотить из листового материала и разложить сложную деталь на плоскость.
Этот момент становится очевидным уже на стадии моделирования, что в последствии помогает избежать проблем при сборке корпуса.
КСТАТИ!
Лодки по нашим проектам можно изготавливать не только из полиэтилена или полипропилена! В качестве материала можно использовать листовой алюминий, фанеру и даже стальной лист.
Доставка
Доставка лодок и «конструкторов» осуществляется через Транспортные Компании по согласованию.
Доставляем по всей России и в страны Таможенного союза: Казахстан, Беларусь, Армению, Киргизию.
Чертежи в электронном виде высылаем по всему миру.
У вас есть вопросы? Напишите нам и мы ответим письмом на указанный электронный адрес!
Напишите нам письмо!
Электронный адрес
*
Ваше сообщение
*
телефон и WhatsApp:
+7 9600 304 888
электронный адрес:
rs-boats@mail.
ru
6 Неожиданные симптомы ПРЛ и тревоги
Женщина сидит на краю кровати. На ней мятые спортивные штаны и футболка. Ее волосы взлохмачены, и на ней нет макияжа. На ее лице выражение печали и отрешенный взгляд. Или, может быть, несколько слез, струящихся вниз.
Такую картину видят большинство людей, когда думают о симптомах послеродовой депрессии. Мы научились верить в то, как выглядит депрессия, благодаря телевизионной рекламе прозака или золофта. Депрессия равна печали, плачу и отчаянию. Если мы не похожи на ту женщину из телерекламы, то мы даже не уверены, что у нас депрессия или тревога. Мы часто думаем, что просто сошли с ума, или с нами что-то не так… но не депрессия.
Правда в том, что беременные и молодые матери могут испытывать самые разные симптомы, когда речь идет о дородовой или послеродовой депрессии или беспокойстве. Я всегда говорю, что один размер не подходит всем, и одна женщина с ПРЛ может выглядеть и звучать совершенно иначе, чем другая.
Вот почему в этой части серии «Шесть вещей послеродового прогресса» мы сосредоточимся на шести симптомах послеродовой депрессии и беспокойства, которые, вероятно, вас удивят.
1) Гнев : За все годы, что я разговаривал с матерями о послеродовой депрессии, их всегда больше всего удивляли ярость и раздражительность как симптомы послеродовой депрессии. Тем не менее, многие из вас испытывают это. Возможно, вас все раздражает. Или ваш ребенок, или партнер, или старшие дети раздражают вас на таком уровне, которого вы никогда раньше не чувствовали. Возможно, вы захотите бросить вещи или накричать на всех. Некоторые из вас говорят мне, что знают, что вам не следует постоянно злиться, но вы ничего не можете поделать и беспокоитесь о том, как грубо вы ведете себя с людьми, которых любите. Чтобы узнать больше об этом, вам может понравиться «Ярость послеродовой депрессии».
2) Мозговой туман : У многих из нас мозг просто не работает так хорошо, когда у нас послеродовая депрессия и тревога.
Нам трудно запоминать вещи, думать о правильных словах или любых словах, если уж на то пошло. Мы не можем работать в режиме многозадачности, как раньше. Во время моей борьбы с послеродовым обсессивно-компульсивным расстройством я проезжала мимо знаков остановки и оказывалась посреди перекрестка, прежде чем понимала, что не остановилась. Если ваш разум затуманен, и вы чувствуете, что потеряли не менее 20 баллов IQ с тех пор, как у вас родился ребенок, вы не одиноки.
3) Страшные мысли : Большинство людей думают, что полностью контролируют свои мысли. Я знаю, что понятия не имел, что ваш разум может думать о мысли, которую вы не хотите. Затем я познакомился с навязчивыми мыслями, которые представляют собой пугающие мысли, которые приходят вам в голову, что вы не хотите, которые очень расстраивают, но продолжают вас мучить. Часто они начинаются с фразы «а что, если», например, что, если бы я совершил этот ужасный поступок или что, если бы случился этот ужасный поступок? Это похоже на то, как если бы вам постоянно снились мини-кошмары.
Навязчивые мысли являются признаком послеродовой тревожности и ОКР.0011 НЕТ , они не означают, что вы превратились в какого-то ужасного монстра. Чтобы узнать больше об этом, вам может понравиться «Означают ли страшные мысли, что вы будете действовать в соответствии с ними?»
4) Онемение : Если вы думаете, что женщины с послеродовой депрессией переполнены сильными эмоциями, грустны и постоянно плачут, а вместо этого вы ничего не чувствуете, вы можете быть удивлены. Некоторые из вас говорят мне, что вы чувствуете только пустоту. Вы просто совершаете движения, делаете то, что, как вы знаете, должны делать, но на самом деле не чувствуете этого внутри. Если вы оторваны от вещей, которые раньше вас волновали, и вам кажется, что вы парите над своей жизнью, смотрите на нее свысока, но больше не являетесь ее частью, стоит поговорить с врачом. Это не то, на что должно быть похоже новое материнство. Чтобы узнать больше об этом, вам может понравиться «Глубоко одиночество: отключение послеродовой депрессии».
5) Бессонница : Говорят, спать, когда спит младенец. Но что, если вы не можете? Это довольно шокирует для молодой мамы, которая никогда в жизни не была так истощена, что не может заснуть. Вы продолжаете думать, что в конце концов просто разобьетесь, но это не так. Или вы хорошо засыпаете, но потом просыпаетесь и не можете снова заснуть. Все молодые мамы устают, но неспособность заснуть, когда у вас есть такая возможность, может быть признаком послеродовой депрессии или беспокойства. Чтобы узнать больше об этом, вам может понравиться «Послеродовая депрессия и бессонница».
6) Физические симптомы : Большинство женщин ожидают, что послеродовая депрессия повлияет только на их разум — на то, как они себя чувствуют. Но у некоторых из вас ПРЛ проявляется в виде физических симптомов. Я слышу от молодых мам, которые страдают от головных болей, болей в спине, расстройства желудка, тошноты или даже приступов паники, которые заставляют их чувствовать себя так, как будто у них сердечный приступ.
Если вас внезапно мучают ломота и боли, которые, по-видимому, не вызваны гриппом, пищевым отравлением или какой-либо другой болезнью, они могут быть симптомами послеродовой депрессии.
Как всегда, лучше всего обратиться к врачу, если у вас появились эти или другие симптомы послеродовой депрессии или беспокойства. Хотя PPD очень распространен, это не нормально. Вы не должны чувствовать себя так, будучи молодой мамой, и существуют эффективные методы лечения, которые помогут вам выздороветь.
Если вам нужна помощь в поиске лечения, ознакомьтесь со списком специалистов по лечению послеродовой депрессии Postpartum Progress. Вы также можете щелкнуть здесь, чтобы просмотреть список групп поддержки послеродовой депрессии Postpartum Progress.
Postpartum Progress (http://postpartumprogress.com) — самый читаемый в мире блог о послеродовой депрессии, послеродовой тревоге, послеродовом обсессивно-компульсивном расстройстве и депрессии во время беременности.
Его создали мамы для мам.
«У моего ребенка были дьявольские глаза»: реальность послеродового психоза | Послеродовая депрессия
Согласно корейской традиции, после рождения ребенка мать и ребенок не покидают дом в течение первых 21 дня. В дверях вешают длинные связки перца и древесный уголь, чтобы отогнать гостей и злых духов. По истечении 21 дня возносится молитва над белыми рисовыми лепешками. Через 100 дней проводится большой праздник выживания с пирамидами из фруктов и отрезками нитей для долгой жизни.
Когда родился мой сын, моя семья и родственники напомнили мне об этой традиции, потому что мы нарушали все правила. Я приняла душ после родов, игнорируя недельное правило не допускать попадания воды на тело матери, и моей первой едой был не традиционный суп из морских водорослей, а суши. Мы впускали гостей, укутывали сына слоями и водили его гулять по падающему снегу. И тогда мы совершили роковой поступок: ушли из дома.
Регистратором в больнице был демон с чернильно-черными глазами и перекошенным заостренным лицом.
Она подмигнула мне
Она подмигнула мне
Моему сыну Катону было два месяца, когда мы отправились из Лондона в длительную поездку по США. Мой муж Джеймс был профессором, я работала в литературном агентстве, и я придумала план, как использовать наш общий отпуск по уходу за ребенком: мы отправимся в путешествие по стране с семьей и друзьями и познакомим их с нашим сыном. Я не понимал, почему мы должны обращать внимание на корейские традиции или суеверия, как я о них думал. Родившиеся и выросшие в США, мы с мужем никогда не обращали особого внимания на правила, и я всегда думала, что наши семьи тоже. За исключением того, что внезапно, с рождением ребенка, правила стали иметь значение.
К тому времени, как мы прибыли в Нью-Джерси, мы путешествовали уже 31 день, через Калифорнию и Вирджинию, и я был измотан. Лишение сна, постоянные переезды с места на место означали, что я всегда чувствовала, что не плачу. Мы пробыли в доме моей свекрови всего несколько часов, когда я понял, что что-то не так.
Я мог слышать шум, жестяное жужжание и гудки, похожие на звуки мониторов. «Я чувствую, что за нами наблюдают», — сказал я Джеймсу. — У ваших родителей тоже есть фотоаппараты? Мы только что остановились у брата Джеймса в Калифорнии, весь дом которого был оборудован датчиками движения и камерами наблюдения.
— Нет, — сказал он. — Но не волнуйся, я проверю.
Мои родственники были обеспокоены последствиями путешествия для такого маленького ребенка. Мой тесть, педиатр, проверил Катону термометром температуру и беспокойно пересчитал ему пальцы на руках и ногах, как будто он мог потерять один по дороге. Я изо всех сил старался успокоить их страхи, но это было так, как будто я говорил в пустоту. Почему Катон был таким большим? Должно быть, мы недостаточно тренируем его. Почему он еще не катался? Почему он так много плакал? Он, должно быть, в стрессе из-за всех путешествий. Почему он не спал всю ночь? Должно быть, все время меняется.
— Может быть, нам не стоило приходить, — сказал я Джеймсу.
«Кажется, мы причиняем им много стресса. Я все делаю неправильно».
— Ты в порядке, — сказал Джеймс. — Они просто беспокоятся, вот и все.
Кэтрин, Джеймс и Катон в Вирджинии, январь 2018 года. Фотография предоставлена Кэтрин Чо
Я начала не спать по ночам. Я вытирала слезы ладонями, пока кормила Катона, стараясь, чтобы они не падали ему на щеку. Я чувствовал себя беспомощным и разгневанным, но сбитым с толку и сомневающимся. Я был эгоистичным, чтобы совершить эту поездку. Я подвергал опасности Катона. Я не думал о семье Джеймса и их тревогах.
Однажды утром после очередной бессонной ночи отец Джеймса сидел со мной. Он улыбнулся мне, и я почувствовал, что нам предстоит серьезный разговор.
«Я знаю, что рождение нового ребенка — это тяжело». Он сделал паузу. «Вы слышали о послеродовой депрессии?»
— Да, — сказал я.
— Очень часто, — сказал он. — Я думаю, у тебя может быть депрессия. Я замечаю, что ты все время беспокоишься, что ты не спишь — это опасно, тебе нужно беречь себя.
Я думаю, мы заставляем вас волноваться». Я увидел, как дрожат его руки, и понял, чего не видел в своем состоянии беспокойства и страха. Мой тесть не волновался из-за того, что мы сделали; его тревога была его собственной. Он улыбнулся мне, но закончил разговор своим обычным тиком, худшим сценарием. «В большинстве случаев послеродовая депрессия несерьезна, но нужно быть осторожным. Потому что у меня была пациентка, которая трясла своего ребенка, и ребенок ослеп».
После этого разговора я почувствовал, что воздух сгущается. У меня были проблемы с дыханием. Земля внезапно сдвинулась, как будто кто-то быстро встряхнул мир. Я пошел кормить Катона, прижимая его к себе, но заметил, что мои руки крепко сжимают его. Я бы его задушил? Его глаза бегали, глядя на меня со страхом.
И тут это случилось. Его глаза были глазами дьявола: темные глаза с блестящими красными зрачками. — Джеймс, — выдохнула я. Он вошел в комнату, и я увидела, как расширились его глаза, когда он увидел мое лицо.
Я сказал ему, что нам нужно покинуть дом. Сейчас.
Он сделал паузу. — Хорошо, — сказал он. «Хорошо, давай уйдем».
«Кэтрин, мне нужно, чтобы ты не боялась. Я знаю, ты скучаешь по своему ребенку.
Была ли я Кэтрин? Был ли ребенок?
Катон тихо плакал. Я поднял его, не глядя ему в глаза, и сел на кровать, держа его, пока Джеймс собирал вещи. Он забронировал отель в нескольких минутах ходьбы. Что это значит, что глаза Катона изменились? Может, у меня паническая атака, подумал я; может быть, я просто мечтал.
Когда мы приехали в отель, мне сразу захотелось уйти. В комнате все было не так, стены слишком красные. Я слышал шепот из коридора.
«Пожалуйста, поспи», — умолял меня Джеймс. — Я просто хочу, чтобы ты немного отдохнул. И тогда мы сможем поговорить». Он уложил Катона в койку, и мы легли спать. Я не уверен, спал ли я, но в следующий момент мои глаза открылись, и я услышал голос. Это был голос в моей голове, но он говорил с ясностью и силой.
Каждый раз, когда он говорил, комната наполнялась светом. Каким-то образом я понял, что это был голос Бога.
«Ваш сын должен умереть». Голос был простой, прямолинейный. «Что?» Я почувствовал, как паника охватила мое тело. — Пожалуйста, нет, пожалуйста.
«Вы пытаетесь торговаться?»
«Нет». Я заплакал. Я не знал, как это остановить. Я решил отпустить. Если бы это была цена моего счастья, я бы согласился. Был тусклый свет, и я мог слышать звук дыхания Катона; это было устойчивым, но затем это прекратилось. И каким-то образом я знал, даже не глядя на него, что он скончался.
Я молился. Я не молился с детства, но теперь молился, чтобы больше не бояться. Я снова начал слышать дыхание Катона. Затем голос вернулся. «Ваш сын должен умереть, и в этом должен быть виноват ваш муж».
— Это его сломает, — сказал я.
«Да, но это сделает его сильнее. Вы должны быть рядом, чтобы поддержать его. Ты его Беатриче.
Значит ли это, что мы в аду? Я услышал, как Джеймс проснулся рядом со мной.
Он улыбнулся, его глаза устали, и посмотрел на меня с беспокойством.
«Вы вообще спали?» он спросил.
— Да, — сказал я. — На самом деле, я не уверен, — честно сказал я. Я увидел, как улыбка Джеймса исчезла.
‘Я помню, как пел по-французски и дергал себя за одежду. Собиралась ли я быть здесь вечно?» Фотография: Sophia Spring/The Guardian
— Кот, — сказал он. «Думаю, мне следует позвонить родителям, потому что мне нужно, чтобы они позаботились о Катоне. Я хочу, чтобы ты выспался сегодня». Я кивнул: все, что угодно, чтобы помочь Джеймсу. Он вышел из комнаты. Я заметил, что он взял с собой Катона.
В отеле искривленное время. Я начал видеть, как вещи умножаются, как будто я формировал воспоминания, которые будут дублироваться, каждое с небольшими вариациями. Я видел, как Джеймс ходил по комнате взад-вперед. Я видел, как он трясся с мертвым телом нашего сына на руках. Я не мог кричать, я не мог двигаться.
Когда мы услышали родителей Джеймса в коридоре, он выбежал с Катоном на руках, а я начала кричать: «Знаю, знаю.
Мы потерпели неудачу. Мы в вашей версии ада». Я увидел лицо матери Джеймса, искаженное тревогой, и руки его отца, протянувшиеся ко мне. А потом, как будто кто-то нажал в моем мозгу на ускоренную перемотку вперед, мы оказались в машине. Джеймс вез меня в больницу. Когда мы приехали туда, у меня было ощущение, что я на съемочной площадке. Администратор был демоном с чернильно-черными глазами и перекошенным заостренным лицом. Она подмигнула мне.
«Хорошо, что мне нужно сделать?» — громко сказал я. Я обратился к демонам вокруг меня, сидящим в зале ожидания. Джеймс шикнул на меня, и я попыталась придумать, как нам сбежать. Я посмотрел на стойку регистрации, и медсестра снова подмигнула мне.
Когда я рухнула, натянув на себя одежду и закричав, Джеймс позвал на помощь. Я чувствовал, как демоны бросаются ко мне, их лица радостно прижались ко мне, их руки на мне, когда они вывихнули мою лодыжку. Я дралась и кричала, царапалась, кусалась, пиналась. Я чувствовал, как руки тянут меня вниз, в ад.
«Нуна». Я услышал голос матери. «Мы здесь. Это я, я ехал семь часов, чтобы увидеть тебя». Она звучала так, как будто она плакала. Рядом с ней стоял мой отец.
Дверь снова открылась. Джеймс стоял позади нее, обеспокоенно глядя на меня. Когда я смотрел на их лица, они были размыты, как будто кто-то взял ластик и размазал их.
«Кэтрин, мне нужно, чтобы ты не боялась, хорошо?» — сказал мне демон. — Я знаю, что ты скучаешь по своему ребенку. Была ли я Кэтрин? Я коснулась руками живота. Был ли ребенок? Может быть, я потерял его. Я чувствовал неровный шрам на животе. Я выпросил у Джеймса бумагу и ручку. Я начал лихорадочно записывать все, что мы говорили, пока в ручке не кончились чернила.
Я ходил по коридорам, пытаясь понять, что было на самом деле, а что нет.
Помню, Джеймс сказал мне, что им придется отвезти меня в другую больницу. Рядом с ним стоял врач с серьезным голосом. «Она здесь уже четыре дня и не спала», — сказал он Джеймсу, не обращая на меня внимания.
«Кажется, она не знает, кто она. Она не становится лучше. Каждый раз, когда я разговаривал с ней, она все еще была в замешательстве». Что он имел в виду под четырьмя днями? Когда мы говорили?
Мир был размытым цветом, размытыми формами света и тьмы; Я почти ничего не видел. Где были мои контакты? Где мои очки? «Это потому, что ты пытался жевать стекло», — сказал мне Джеймс.
Я помню, как пел по-французски и дергал себя за одежду. Я помню каталку. Я помню белую комнату, простую. Я собирался быть здесь на всю вечность? Мои ноги были мокрыми: это была моча? У щели в двери были озабоченные лица.
Я проснулся, чувствуя, что нахожусь под водой. Я находился в общей психиатрической больнице, и нас было 20 человек, мужчин и женщин. Я ходил по коридорам, пытаясь понять, что было реальным, а что нет. Я научилась следовать ритму палаты – стоять в очереди за лекарствами, ждать в телевизионной комнате, пока зазвонит телефон. Я написала в блокноте, который оставил мне муж; он написал дату вверху страницы, год был подчеркнут жирными чернилами.
Я надеялась, что никто не догадался, что я мать.
К моменту освобождения я провел вдали от Катона 12 дней: четыре дня в отделении неотложной помощи и восемь дней в палате. Джеймс отвез меня в отель с видом на горизонт Манхэттена, рядом с больницей. Это было невысказано, но слова витали в воздухе: на всякий случай.
Я узнал, что мои родители были в доме моих родственников, заботясь о Катоне. В гостиницу его привезли на второй день. Я не узнал его. Я искал в себе какие-то эмоции, но не мог их найти.
«Ты не хочешь его подержать?» — спросила моя мать. Я заставил себя кивнуть.
Он чувствовал тяжесть, незнакомую тяжесть. Я попытался вспомнить, как его держать, но он был намного больше, чем я помнил. Он не смотрел мне в лицо; он просто посмотрел через мое плечо, борясь взад и вперед. Отец тихо забрал его у меня, и я увидела, как мои родители с беспокойством переглянулись.
Кризисная команда сказала мне записывать цели. Каждая задача казалась непреодолимой.
Вставай с постели. Сделайте чашку чая. Обнять Катона
Дни тянулись медленно. Мы шли по набережной, пробираясь по снегу. Мои родители приезжали с Катоном и оставались ненадолго. Иногда я держал его; он как бы не привыкал ко мне, но я касалась его лица и мягкости его волос.
Через несколько дней, февральским днем, мы вылетели в Лондон. Вернувшись домой, я позволил Джеймсу позаботиться о Катоне, а сам лежал в постели и читал свои лихорадочные записи. Мои воспоминания были острыми, словно шрам. Мне по-прежнему приходилось принимать лекарства: нейролептики, от которых мой мозг онемел, а руки дрожали; таблетка, которая противодействовала побочным эффектам; и успокоительное, чтобы помочь мне уснуть.
Наконец мы с Джеймсом поговорили о тех днях. Он сказал мне, что к тому времени, как он отвез меня в больницу, я был в маниакальном состоянии, раздевался и кричал в приемной. Он сказал мне, что самым тяжелым моментом было наблюдать, как я дерусь с медсестрами, когда они зажимали меня в ограничителях.
Я зациклился на послеродовом психозе. Я присоединился к онлайн-форуму и прочитал о страхе, изоляции. Я узнала, что у большинства женщин послеродовой психоз возникает через день или два после родов. Было необычно, чтобы это происходило, когда ребенку было уже несколько месяцев. Мой официальный диагноз — послеродовой психоз, вызванный стрессом. Хотя причины до конца не выяснены, симптомы обычно схожи: паранойя, скачущие мысли, бред, неспособность заснуть. Я знал, что недели бессонницы, страхи, которые у меня были по поводу защиты Катона, усилились из-за того, что я жил в доме моих родственников, но корни психоза зародились задолго до этого.
Я слышал от женщин, которые были убеждены, что их ребенок — демон, или думали, что их ребенок загорится. Была женщина, которая забыла, что у нее был ребенок, и плакала каждый раз, когда обнаруживала шрам от кесарева сечения, и другая, которая была убеждена, что ее ребенок не ее собственный. Одна вещь, которую разделяли все эти женщины, — это чувство разлуки со своим ребенком и глубокое чувство стыда.
Я читал новости, сенсационные, и у меня перехватило дыхание, когда я прочитал о женщине, которая прыгнула с моста со своим новорожденным ребенком. Я узнал, что если бы мы были в Великобритании, меня бы госпитализировали в отделение матери и ребенка, а не как обычного психиатра, как я был в США. Мой психиатр сказал мне, что лекарство, которое мне прописали, галоперидол, было лекарством первого поколения и широко не использовалось. Лечение в Великобритании направлено на то, чтобы мать и ребенок были как можно ближе друг к другу, чтобы свести к минимуму эмоциональное разделение. Когда я прочитал это, я почувствовал злость. Правила казались такими тривиальными и произвольными, и они оказали такое влияние на нашу жизнь. Я вернулся чужим, и я не мог огорчаться из-за отдаленности от Катона; это было больше, чем потеря. Это был разрыв, удаление, которое было полным.
Мне назначили команду для наблюдения за моим выздоровлением. Джеймс и я встретились с перинатальным психиатром, который спокойно выслушал, что произошло.
Помню, я рассказал ей нашу историю в прошедшем времени, как будто она была позади. Мы были оптимистичны. Я спросил ее о прекращении моего лечения, но она сказала мне, что нам нужно подождать. Думаю, она знала, что все еще впереди.
Кэтрин и Катон в Вирджинии, январь 2018 г. «Наверняка быть матерью было чем-то, что запечатлелось во мне?» Фотография: любезно предоставлена Кэтрин Чо
Через несколько недель после нашей встречи я впал в глубокую депрессию – обычное явление после послеродового психоза и приема галоперидола. Это казалось мгновенным, как нисхождение тьмы под океан, немедленным и полным. Я никогда не знал ничего подобного.
Кризисная бригада посещала меня каждое утро в моей квартире. Я заставил себя встать с кровати, когда услышал звонок. Иногда мне удавалось расчесать волосы, погладить одежду, но чаще всего я не мог. «Как самочувствие сегодня?» — спрашивали они. Я пытался подобрать слова, но чаще всего не мог ответить. Они смотрели мне в лицо и говорили: «Ты поправишься», и улыбались.
Я пытался поверить обещанию в их улыбках.
Мне сказали записывать цели на каждый день. Моим дрожащим почерком были написаны страницы списков. Каждая задача казалась непреодолимой. «Вставай с постели. Сделайте чашку чая. Играть на пианино. Сделать звонок. Обними Катона. Эти визиты длились всего несколько минут, но это были драгоценные минуты, обещание света в том, что казалось бездной. Я чувствовал благодарность за каждое задание, которое они давали мне, и вычеркивал их из своего списка, мои руки дрожали, когда я пытался держать ручку.
Моя депрессия длилась несколько месяцев, в течение которых я общалась с Катоном максимум по несколько минут каждый день. Я держал его по утрам, пока Джеймс собирался на работу. Он работал неполный рабочий день, и университет нанял няню, которая помогала ему в остальные часы. Держать Катона по-прежнему казалось неправильным, неестественным, даже болезненным. Я считал секунды до тех пор, пока мне не сойдет с рук его отдача.
Это был май, четыре месяца с тех пор, как меня освободили, прежде чем я смог двигаться без усилий.
Я снова становился собой, хотя и не мог вспомнить, каково это — любить Катона. Я думал, что, став собой, я найду и своего сына. Наверняка материнство было чем-то, что запечатлелось во мне? Но когда я посмотрел на Катона, он мог быть кем угодно.
Я не понимал, как наши отношения могут быть такими хрупкими. Те месяцы ношения его в моем теле, часы, когда он спал у меня на руках, это яростное собственничество: как все это можно было стереть? Возможно, я каким-то образом оттолкнула его от себя, инстинктивно защитить его от матери, которой нельзя было доверять. Возможно, подумал я, это был акт любви.
Эта мысль меня не утешила. Так что я прошел через движения. Я напомнила себе потянуться к нему, пригладить его волосы, когда они падали ему на лицо, погладить его по щеке. Я тренировалась улыбаться ему, думая: так поступила бы мать. Я задавался вопросом, есть ли способ построить любовь, и если да, значит ли это, что он был искусственно создан?
Я бы остался на антипсихотике и антидепрессанте на год.
Я наблюдал, как мое тело менялось от лекарства, распухая до тех пор, пока не перестало ощущаться как мое собственное. Врачи скорректировали дозировки, а затем начали процесс полного отказа от них.
Что касается Катона, я попросил его подождать, пока я вернусь. И пока я ждал, я искал радости в моментах, проведенных с ним. Я слушал его смех. Я хлопала, когда он научился делать свои первые шаги, и держала его руку, когда она протягивалась для моей. Я знала, что любовь, которую я испытывала к нему, не была чем-то, что я могла бы найти снова — она не была потеряна, она ушла. И я знала, что должна простить себя за то, что бросила его, за то, что сломалась, когда матери не суждено было сломаться.
Я пытался. Я пытался найти способ вернуться к своему сыну, посмотреть на него и не чувствовать себя опустошенным. И вот однажды, в обычный день, пока я его держала, я поняла, что не притворяюсь, что не жду, чтобы отпустить. Я узнал в нем своего сына: он был моим. И я мог вспомнить, каково было обнимать его в те ранние дни — его улыбку, ощущение его дыхания на моей руке, вес его тела на моей собственной. И, вспоминая, я знал, что то, что я чувствовал, было другим, это было новым. Это было открытием, внезапным, но знакомым — как чудо новой звезды, раскрытие неба. Каким-то образом я снова стала матерью.
Извлечено из Inferno, автор Кэтрин Чо, опубликовано Bloomsbury за 16,99 фунтов стерлингов. Чтобы заказать экземпляр за 14,27 фунтов стерлингов, перейдите на сайт guardianbookshop.com или позвоните по телефону 020-3176 3837. Бесплатно оплачивайте все онлайн-заказы на сумму свыше 15 фунтов стерлингов.
Людям, страдающим послеродовым психозом, следует обратиться за неотложной медицинской помощью к своему терапевту, неотложной помощи или по телефону 111. Дополнительную информацию можно получить в национальной благотворительной организации APP (app-network.org).
Если вы хотите, чтобы ваш комментарий к этой статье был рассмотрен для страницы писем журнала Weekend, отправьте электронное письмо по адресу [email protected], указав свое имя и адрес (не для публикации).